Юрий Гаврюченков. «Нигилист-невидимка»

Трудовые будни подпольной революционной организации чудесным образом преображаются, когда в результате научного открытия, сделанного одним из участников, остальные получают возможность стать невидимыми. А чем займется первым делом невидимый революционер? Ну конечно, экспроприацией экспроприаторов, проще говоря – грабежом награбленного. Но поскольку охранители царского режима тоже служат своему делу не за страх, а за совесть, исход противостояния вовсе не так однозначен. Дело осложняется вмешательством таинственной третьей силы воистину космического масштаба, играющей за тех и за этих…
На первый взгляд роман «Нигилист-невидимка» выглядит пародией на всё подряд – ретро-детективы Бориса Акунина, научно-фантастические романы Герберта Уэллса и Александра Беляева, и даже современные политические дискуссии в соцсетях. И это не говоря уже об огромном количестве скрытых и явных цитат – от Достоевского и Тургенева до Жана Жене и Мао Цзедуна. Есть, однако, несколько особенностей, благодаря которым роман не получается назвать просто стимпанковской (а временами и откровенно панковской) издевательской фантасмагорией. Прежде всего, в отличие от постмодернистской мозаики он обладает внутренней целостностью и логикой. Реальные персонажи и события вплетаются в ткань вымысла вполне органично. Например, Борис Савинков по молодости лет действительно писал рассказы, и отрицательная рецензия Горького на некоторые из них, возможно, стала одной из причин, по которым начинающий литератор превратился впоследствии в матерого террориста. (В романе встреча автора и рецензента заканчивается потасовкой, обращающей трагедию в фарс, по формулировке еще одного революционного классика.) Народоволец Кибальчич, научным образом воскрешенный (хотя и утративший большую часть своей материальной составляющей), рассказывает о реальных событиях, предшествовавших собственной казни. Крушение императорского поезда по дороге в Царское Село действительно имело место, хотя не при таких невиданных (во всех смыслах) обстоятельствах. Словом, поклонники исторического романа могут найти для себя в «Нигилисте» много интересного.
Еще одно несомненное достоинство романа – множество вещественных подробностей, из которых складывается быт эпохи на рубеже прошлого и позапрошлого веков. Материальный, предметный мир, воссозданный автором с одинаковым вниманием к утонченным и грубым деталям, одинаково хорошо передает атмосферу обветшалой, но уютной дачи в Озерках или мрачных кварталов Выборгской стороны. Сквозь контуры «России, которую мы потеряли» порой уже видится отнюдь не светлое будущее, но из наших дней открывается обратная перспектива – и неожиданно приходит ностальгия, схожая с той, которую испытываешь при виде почти бесплотного засушенного цветка, найденного среди пожелтевших страниц книги с дореволюционной орфографией.

Татьяна Источникова

09 февраля 2020